Вызов врача - Страница 33

Наконец, Ирина позвонила. Разговаривала сначала с отцом, потом с сыном, последним взял трубку Павел. Он привычно шутил, она привычно «не понимала» шуток. Но, положив трубку, Павел мог бы с уверенностью сказать, что голос у Ирины был не нормальный, не спокойный. Она чем-то сильно возбуждена или взволнована. В подобном состоянии ее не выдает лицо, только изменившийся тон голоса и дрожащие руки. У стальной девочки иногда вибрируют пальчики.

Николай Сергеевич и Николенька привычно спорили, читать сказки с комментариями или без. Договорились и уселись на диван с книжкой русских народных сказок. Павел отправился в булочную. На обратном пути зашел еще в два магазина, тянул время. Купил трехлитровую банку яблочного сока — в память о детских годах, когда сок продавали такими банками, а не в пакетах, как нынче. Приобрел носки полушерстяные (на зиму) и пену для бритья (кажется, заканчивается).

Вернулся домой. Ирина еще не пришла. Телефон звонил каждые пять минут, спрашивали Иру. Зачем-то она понадобилась главврачу и Стромынской, медсестре Верочке и еще двум женщинам, не назвавшим себя. Отметилась, как водится, Изольда Гавриловна. Старушка рассыпалась в извинениях и назвала лекарство, схему приема которого запамятовала. Павел так часто слышал Ирины объяснения по этому поводу, что взял на себя смелость ответить:

— Это мочегонное, принимать раз в три дня утром.

— Голубчик, скажите, а пила ли я его вчера или сегодня?

— Извините, но этого знать никак не могу.

Изольде Гавриловне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, почему ее собеседник не может ответить на простой вопрос. А потом она долго извинялась за причиненное своим звонком беспокойство. Павел был почти уверен: проговорив вежливые фразы, старушка тут же забыла, что делать с мочегонным.

Хотел услышать Ирину и Тимур Рафаилович, попросил позволения позвонить позднее. Павлу уже надоело работать секретарем отсутствующей жены, и он сухо ответил: «Как вам будет угодно».

Телефонное общение Ирины с Тимуром Рафаиловичем напоминало разговор двух шпионов. Несколько лет назад он перенес обширный инфаркт. Радиоинженер по образованию, дотошный человек по характеру, Тимур Рафаилович приобрел справочник «Электрокардиограмма», изучил его и научился самостоятельно расшифровывать сердечные электрические импульсы. Он выменял у фельдшера «Скорой помощи» за японский кухонный комбайн списанный аппарат для кардиограмм и большой рулон специальной ленты в придачу. Тимур Рафаилович делал себе кардиограммы регулярно. А потом звонил Ирине и отчитывался. Прижав трубку к уху (в этот момент она могла чистить картофель или гладить белье), Ирина спрашивала:

— Каков ритм «эр-эр», одинаковый? Ушли экстрасистолы? Положительная динамика зубца «тэ»? Кровоснабжение миокарда улучшилось, значит, дозу препарата мы рассчитали правильно…

Эта тарабарщина звучала так часто, что Павел однажды попросил жену объяснить ему, как читают кардиограмму. Ирина нарисовала пляшущую кривую и показала главные точки, обозначенные латинскими буквами «пэ», «эр» и «тэ» над линией координат и «ку», «эс» внизу. Если «ку» сильно проваливалось вниз, это был инфаркт, расстояние между «эр» обозначало ритм, неодинаковое расстояние — аритмия.

— Элементарно, Ватсон! — разочарованно (он-то думал, что это безумно сложно) заключил Павел. — Да это каждый может самостоятельно читать.

— Так-таки каждый?

— Легко! Очередной обман трудящихся! У вас в поликлинике сидит на ставке врач, которая читает кардиограммы с линейкой и циркулем. На деньги налогоплательщиков! Отдайте народу его кардиограммы!

— Хорошо, читай ты. Ирина принесла ему длинную ленту. Павел принялся ее изучать, отыскивая «ку», «тэ» и прочие точки. Заключение было печальным:

— Сей пациент не жилец, правильно? Предсмертные трепыхания умирающего сердца, верно?

— Не совсем. Это моя кардиограмма. Ты чего побледнел? Испугался? Павлик, кардиограмма прекрасная! Мое сердце замечательно здорово. Единственное сомнение, которое его тревожит: не вышла ли замуж за бахвала?

— По-твоему, я глупее Тимура Рафаиловича?

— Ты из другой области, гуманитарной. Тимур Рафаилович очень долго и с моей помощью учился расшифровке.

— Зачем поощряла самолечение? Ты ведь всегда решительно против него.

— У Тимура Рафаиловича жена диабетик, и детей нет.

— Не улавливаю логики.

— Его жена специальным приборчиком постоянно измеряет содержание сахара в крови, Тимур Рафаилович снимает кардиограммы. Они обмениваются результатами, обсуждают, заботятся друг о друге. Очень гармоничная пара, милая и трогательная.

— Знаешь, я не хотел бы гармонии, построенной на обмене анализами.

— Дай бог нам с тобою дожить до таких анализов.

Почему Ирина сказала «дожить»? Тогда он посчитал, что она имеет в виду преклонный возраст. Но сколько лет Тимуру Рафаиловичу? По голосу — не старый. Не догадался спросить. Да и с какой пьяной радости спрашивать? А если Ирина имела в виду «дожить» как остаться вместе?

В голову лезли дурные вопросы. А также дурные предчувствия, сомнения, подозрения — все ингредиенты супчика под названием ревность. Блюдо отвратительное!

Девятый час вечера. Не ужинали, ребенок не кормлен. О сыне-то должна подумать! Мать называется! Что сейчас делает Данила? Смотрит тупо в телевизор, на душе кошки скребут и похоронный вой. Позвонить ему? Телефона родителей Данилы нет, с облегчением вспомнил Павел. Да и что сказать?

Павел представил, как он сидит с Данилой в той же столовой и, бодрясь, произносит: