Вызов врача - Страница 53

— Никто с ним об этом не говорил!

— Достаточно того, что говорили в его и остальных детей присутствии.

По лицу воспитательницы Павел понял, что стоять завтра Николеньке целый день в углу, быстро сменил тон на лилейный, широко улыбнулся:

— Дорогая Татьяна Самойловна! Ежедневно на восемь часов мы отдаем в ваши руки самое дорогое, своего ребенка. Поэтому относимся к вам со всем возможным почтением! Примите мои самые искренние в этом уверения!

«Не поцеловать ли ей ручку? — подумал Павел. — Обойдется. Во мне умер великий дипломат».

В Москву пришла долгожданная зима. Сыпал снег, пушистый, красивый, как в мультфильме. Они покатались на горке. Для ускорения процесса скатившегося Николеньку Павел подхватывал на руки и сажал на вершину горки. На десятый или двадцатый раз, когда слегка устал, а сын заявил, что он уже «накатаный», Павел посадил его на горку, их лица оказались на одном уровне.

— У меня к тебе мужской разговор, — сказал отец.

— Про женщин?

— В определенном смысле, — усмехнулся Павел. — Ты хотел бы иметь бабушку?

— Настоящую, живую?

— Полностью живую.

— У Вани есть бабушка, у Светы, у Игоря, у многих. Я тоже хочу. Она купит мне железную дорогу?

— Не исключено. Пойдем знакомиться с твоей бабушкой?

— А почему она раньше не знакомилась?

— Потому что отсутствовала.

— В тюрьме сидела?

— Нет, просто потерялась во времени и пространстве.

— Разве взрослые теряются?

— Иногда.

— А где она будет спать? В моей комната на раскладушке?

— Во-первых, не «она», а бабушка Маруся. Во-вторых, у нее, то есть у бабушки Маруси, имеется собственная квартира. Тут недалеко. Двинули? — снял Павел сына с горки. — И давай подумаем, как представимся твоей бабушке.

* * *

Мария Петровна открыла на звонок. За порогом стояли молодой человек и ребенок. Еще до того, как мальчик открыл рот, Мария Петровна узнала его. Узнала свои глаза на детском, невыносимо прекрасном личике. Сердце у Марии Петровны оборвалось, она схватилась за горло.

Николенька громко, точно стихи читал на детском утреннике, проскандировал:

— ЗДРАВСТВУЙ, БАБУШКА МАРУСЯ! Я пришел! На! — поднял он ручки. — Обнимай меня!

Мария Петровна с радостным всхлипом-стоном подхватила его, крепко прижала. Казалось, что все ей снится. Она зажмурила глаза, боялась открыть, проснуться.

— Задушишь! — стал барахтаться мальчик.

— Извини, Коленька!

— Я не Коленька, а Николенька!

— Николенька! Свет мой, радость, внучек!

— Пусти меня, раздеваться буду. У тебя конфеты есть?

— Есть. Сейчас тебя угощу. Снимай курточку, давай я расстегну.

Павел кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Позвольте представиться, Павел, муж вашей дочери. Взял на себя смелость прийти знакомиться.

Мария Петровна посмотрела на него с такой благодарностью, что Павел понял: он приобрел тещу, которая будет преданно его любить. Слова Марии Петровны подтвердили догадку:

— До конца моих дней буду за тебя молиться! И тут же забыла о Павле, поспешила за внуком, пожелавшим осмотреть квартиру.

— Где можно стоять на голове? — деловито поинтересовался Николенька в гостиной.

— Что? — не поняла Мария Петровна.

— Игорь говорит, что он у своей бабушки всегда стоит на голове. Я тоже хочу.

— Да где хочешь, там и становись! Делай, что желаешь, это твой дом! Я тоже… вместе с тобой… могу… и на голове…

Николенька забрался на диван, попрыгал, хвастаясь, «как высоко я умею». Свалился на спину и попытался сделать стойку на голове, колотил пятками по спинке дивана.

— Бабушка, ты так умеешь?

— Сейчас попробую, — полезла на диван Мария Петровна, поблагодарив Провидение, что одета в брюки.

Быстро сошлись, подумал Павел, сейчас им лучше не мешать. Попросил разрешения позвонить.

— На кухне есть телефон, — сизая от напряжения, с задранными ногами, нисколько не стеснявшаяся Павла, прогундосила Мария Петровна.

Павел набрал номер домашнего телефона, ответила Ирина.

— Мы с Николенькой немного задержимся.

— Где вы?

— По одному известному тебе адресу. Ира! Мы у твоей матери. Не представляешь, как наш сын легко спелся с бабушкой! В данный момент они дружно стоят на голове. Фигурально и натурально.

Ирина молчала.

— Ситуация горы и Магомета, — продолжил Павел. — Кто-то к кому-то должен был прийти. Злишься на меня? Поэтому и звоню, предупреждаю, чтобы шею мне не скрутила.

— Как она… вообще?

— Мария Петровна? Замечательно! Весьма энергичная дама.

— Да уж!

— Прекрасно помню, — понизил Павел голос до шепота, — ты несколько раз назвала мать старухой. Я думал, встречу старую развалину. Но оказалось…

— Берегись, она большой специалист по одурманиванию молодых людей.

— Что ты имеешь в виду?

— Потом расскажу. Павел, я нашла для нее врача.

— Для своей мамы?

— Не лови меня на слове! Сегодня я виделась с хирургом, он готов ее прооперировать.

— Задание понял! Если с честью выполню, мне зачтется, надеюсь?

— Посмотрим. Только что разговаривала с Вероникой.

— Где она?

— Дома, готовится к зачету. Психическое состояние удовлетворительное.

— Что-нибудь передать твоей маме?

— Обойдемся без приветов.

На кухню прискакали бабушка с внуком. Внук сидел у бабушки на спине, двумя руками она удерживала у себя на животе его ножки. Николенька размахивал в воздухе кортиком. «Сейчас отрежет ей ухо!» — испугался Павел. Подскочил к ним, забрал оружие, снял сына. Мария Петровна рухнула на стул.

— Разве можно ребенку это давать! — попенял Павел.

— Ста-ста-ринный кортик, — не могла отдышаться после скачек Мария Петровна. — От деда моего мужа еще… Я Николеньке подарила.